Помазанник из будущего. «Железом и кровью» - Страница 51

Как это всегда бывает, в ходе активной разведывательно-диверсионной работы потребовалось прикрыть «косяки» агентуры. Поэтому почти вся незаконная деятельность шла от имени крупной и быстро прославившейся на всю Европу банды под руководством некоего дона Карлеоне . Для отвода глаз эта структура занималась разнообразным криминалом. Например, грабила инкассаторов или устраивала налеты на удаленные поместья состоятельных особ. Причем вырученные средства в основной своей массе уходили местным защитникам правопорядка, которых люди Александра старались максимально разложить и приручить. Ведь чем меньше мелькают «русские уши» в делах разведки, тем лучше. Как говорится — меньше знают, крепче спят. Так что довольно быстро в государственных структурах Европы появилось большое количество заинтересованных личностей, работающих по факту на эту мафиозную структуру. Кроме того, до десяти процентов нелегальных доходов отмывалось и использовалось для целевой помощи простым обывателям, попавшим в сложную ситуацию. Дом там сгорел, или заболел тяжело, или еще что. Подобный «финт ушами» приводил к самому широкому одобрению этой мафиозной структуры среди простого населения Европы. Со всеми вытекающими, как говорится.

Впрочем, помимо банды и явно действующих разведчиков, Саша создал еще и две официальные структуры: кадровые агентства «Альтаир» и «Sun», которые действовали соответственно в Европе и Северной Америке. В их обязанности входил целый спектр задач, таких как поиск и привлечение квалифицированных рабочих, обучение их русскому языку на контрактной основе, транспортировка до места работы и так далее. Тут стоит отметить, что знание русского языка стало очень важным фактором для всех специалистов, заключающих контракт. Поэтому их сразу же после подписания бумаг погружали в активную и достаточно агрессивную языковую среду, где месяца полтора-два гоняли в условиях, когда пользоваться можно было только русским. Не было никакого мягкого вхождения в этот обучающий курс, о чем сообщали еще на стадии подписания контракта. Из-за чего человек, испытывающий тяжелейший стресс, либо очень быстро адаптировался к языку, начиная его стремительно изучать, либо ломался и отказывался «со всеми вытекающими». Собственно, только через агентство и шел активный поиск специалистов, в то время как агентура в лице банды занималась исключительно темными делами.

Второй фронт операции «Шапокляк» проходил под кодовым именем «Северный олень» и заключался в ударе по финансовой системе Европы.

Во-первых, начиналась процедура массового, просто тотального финансового и промышленного шпионажа. Цель была проста — собрать данные по всем ключевым компаниям в Европе, таким как предприятие Шнайдера или Круппа. Благо в те дни подобных учреждений было немного. В этом деле Сашу интересовало все — от слабостей топ-менеджеров до платежеспособности и цепочек.

Дела начались с размахом, так как цесаревич на создание агентурной сети денег не жалел. Только первый, стартовый счет, на который было дано «добро» Моргану, составил семь миллионов рублей серебром. Эта информация Александру требовалась для того, чтобы отслеживать всю ситуацию на мировом рынке, дабы не упустить какие-то важные тенденции.

Во-вторых, силами разведчиков началось прощупывание в таких странах, как Австрийская и Французская империи, состояния дел по вопросам банковской деятельности. В частности, размещения банковских активов, то есть хранилищ, прежде всего золотых. Да и вообще изучение обеспечения безопасности этих банковских учреждений. Также на территории указанных государств цесаревича интересовали частные лица, обладающие солидными капиталами или какими-либо крупными собраниями ценных вещей, например драгоценных камней.

В-третьих, на специально организованной базе, недалеко от подмосковной деревни Шатура, началась подготовка особых групп — пять особых отрядов специального назначения численностью до армейского отделения каждая. Ребят набирали из сотрудников КГБ и активно занимались с ними не только боевой и тактической подготовкой, но и языками. Причем очень жестко. Французский и немецкий языки у них шли через день в весьма специфической форме — разрешалось общаться только на них. Само собой, под наблюдением инструкторов — носителей языка, которые правили им произношение и акцент.

Для отработки тактических навыков штурмовых операций для бойцов даже строили деревянные муляжи наиболее типичных помещений. Шло освоение оказания медицинской помощи раненым, взлом замков, поиск тайников и много другое. Из бойцов готовили полноценных диверсантов, рожая учебную программу прямо по ходу обучения. Занятия шли по плавающему графику с асинхронным, неустойчивым сдвигом во времени, то есть любой отряд могли поднять на тренировку и в три часа ночи, и в полдень. Дабы ребята не привязывались жестко к какому-то режиму дня и могли отдыхать тогда, когда будет возможность.

Примерно в том же ключе обучались немногочисленные ликвидационные команды, но численностью всего по три человека. Правда, уклон у них был сделан в несколько другое русло. Они изучали историю медицинских курьезов и судебную практику, дабы наполнить свою память максимальным количеством заготовок «несчастных случаев» и «самоубийств». Ну и узкопрофильные вопросы, такие как точная стрельба из винтовки, метание ножа и рукопашный бой. Языками с ними тоже занимались, но менее усердно, так как для них устная коммуникация с местным населением была второстепенна.